Следуя многолетней привычке, я обязательно и регулярно читаю художественные произведения на испанском, английском и на родном языке. И перечитываю, конечно.
Чуть более года назад перечитал гоголевскую «Шинель».
«В департаменте… но лучше не называть, в каком департаменте».
И не смог оторваться от истории жизни человечка в старой шинели. Истории, вызвавшей вновь поток чувств и мыслей, которые лежат за гранью слова и которые можно лишь выразить улыбкой или слезой.
А как, мелькнуло, всё это может звучать на английском?
Сегодня стоит лишь пожелать — щёлк! и материал уже перед глазами. И совсем не нужно тратить время на поездку в «иностранку». Так что, уже скоро на руках были четыре варианта переводов повести. Что, собственно, не удивительно. Многие литературные произведения переводятся на один и тот же иностранный язык по нескольку раз. Особенно классика. Например, «Принц и нищий» М. Твэна переводился на русский язык четыре раза, «Госпожа Бовари» Г. Флобэра — семь раз, «Ярмарка тщеславия» У. Теккерея — одиннадцать. Примеров множество. Чемпионом, в этом смысле, является наш дорогой Уильям, как говорится, Шекспир с бесчисленными переводами его пьес.
Так что, гоголевская «Шинель» уж никак не могла остаться без внимания переводчиков. Недаром Владимир Набоков, отзываясь о повести, называл её лучшим произведением из когда-либо написанных на русском языке. С учетверённым интересом я принялся читать работы коллег по цеху.
Все варианты, отличные по уровню переводческого мастерства, хороши каждый по-своему. Но все показались мне схожими в одном: их информативная составляющая превалирует над выразительной. Иными словами, они знакомят читателя с содержанием подлинника, но не всегда, и не обязательно, передают его эстетические особенности.
А ведь повесть «Шинель» отличается специфической интонацией и обаянием речи её персонажей. Здесь и грубоватая вульгарность обращения будочника, и добродушно-просторечный разговор портного, и не отличающееся учтивостью обхождение ночных грабителей со своими жертвами. И, конечно же, высказывания и размышления главного героя, сплошь пересыпанные «словами паразитами», которыми он иногда просто фонтанирует. А ещё, в повести есть и неодушевлённый герой — старая шинель! У которой два имени, одно благородное, а другое уничижительное. И с ними обоими она шагает от на-чала истории до самого её конца, создавая тонко задуманное автором особое единство повествовательной интонации.
Каждый из переводчиков справился, на мой взгляд, с задачей. Но, повторюсь, с креном на содержание — тогда как эмоциональная часть произведения оказалась на заднем плане. Это зачастую объясняют спецификой гоголевского стиля, охарактеризованного одним американским критиком* как «кошмар переводчика». Но есть и другое, не менее весомое обстоятельство.
Художественный перевод, прежде всего, искусство. И, как любой другой, этот вид искусства развивается, изменяется и совершенствуется, проходя через определённые этапы в своём развитии. В период с середины XIX и почти до середины XX столетия в английской переводческой школе упор делался на ознакомление массового читателя с зарубежным произведением. Содержательная компонента была тогда главной. Если мы обратим внимание на то, когда появились эти переводы, становится ясно, что все они продукт своего времени.
Отсюда, вероятно, и более подтянутая к литературной норме речь персонажей в двух более ранних работах знаменитых переводчиц Изабэль Флорэнс Хэпгуд из США и Кон-станции Гарнэтт из Великобритании.
Следует отметить, что встречаются переводы со значительным отклонением от оригинала, что не обязательно связано со сложностью понимания текста. Данный переводческий приём используется, когда переводчик, основываясь на сюжете, отдаёт предпочтение не стилистическим характеристикам подлинника, а пишет на его основе своё произведение, создаёт своего рода римэйк. Таковым можно считать работу американского переводчика Клода Филда.
Самый поздний перевод вышел в 1960 году в США без указания имени его автора. Эта работа мне показалась наиболее равновесной по содержанию и форме.
Замечательные для своего времени переводы. Но сегодня важно не только познакомить с содержанием произведения, но и передать его колорит, дух. Задача переводчика вслед за автором открыть путь естественной живой речи языка перевода и через неё передать переводному произведению выразительность художественной формы оригинала. Уход от книжности и бoльшая гибкость синтаксиса способствуют и более точной передаче авторского стиля.
В искусстве перевода, как правило, каждому своё. Перевод научно-технической литературы, и прямой, и обратный, способен сделать любой грамотный специалист, ибо здесь главное точность, а не эмоции: не важно, плачет двигатель или поёт. Перевод публицистической литературы требует большего опыта, но и здесь не обязательно быть носителем языка. Иное дело перевод художественный. Такого рода труд выполняют переводчики, для которых язык перевода является родным.
Недавно издательство «Станица» приступило к выпуску новой серии двуязычных книг «Язык посредством чтения». Эта серия аналогична хорошо известной нашим читателям серии «Английский в удовольствие», где в каждой книге произведение англоязычного автора приводится параллельно с его художественным переводом на русский язык. В новой серии в качестве оригинала выступают произведения русскоязычных авторов. Пере-вод на английский язык первой книги новой серии сделала переводчик из Великобритании Энья Леннон. И сделала его блестяще.
Думаю, легко догадаться, с каким предложением я обратился к мисс Леннон.
пт, 9 апр. 2021 г., 15:46
Привет, Энья! <…..> Сейчас работаю над вторым изданием словаря английских омонимов. <….> А в планах… <….>. И это Николай Гоголь — «Шинель». Почему Гоголь? Здесь я хотел бы немного подробнее. <….> Соглашайся! Юрий
В наше стремительное время мы обладаем невиданными техническими возможностями. Уже скоро я получил ответ из Лондона.
пт, 9 апр. 2021 г., 20:17
Hi Yuri!
I’ve never read Шинель so I’m going to have to go and read it! I’ve been making an attempt to read more Russian classics in the last year… <….> to any Gogol yet.
<….>
I studied Constance Garnett a little at university when comparing translations because, as you say, <….>. It’s amazing… <….>! I…<….> — Eugene Onegin is a really interesting one for that!
<….>
I really like translating poetry in my free time as a creative exercise.
<….>
Your proposal sounds great!
<….>
Best wishes,
Enya
Незаметно пролетел год. Настоящее путешествие во времени, пространстве и судьбе произведения. И сегодня представляем новый перевод повести Николая Гоголя «Шинель» на английский язык.
Одним из его важных аспектов является то, что гоголевские персонажи перешли, где это требуется, с гладкого литературного языка на живую непосредственную речь. Вот лишь пара незначительных, на первый взгляд, примеров.
Оригинал:
— Здравствуй, Петрович!
— Здравствовать желаю, судырь, — сказал Петрович.
Из рабочей переписки:
Энья, обрати, пожалуйста, внимание на то, что слово «сударь» Петрович произносит как «судырь». Таким образом Гоголь через речь персонажа ещё раз напоминает читателю происхождение Петровича.
Поэтому, «судырь» и ''sir'' плохо, слабо. Я думаю, что в английском соответствия, скорей всего, нет, но может быть, ты что-то предложишь?
I understand! So Petrovich is pronouncing it differently to the standard pronunciation? We could introduce a bit of what’s considered a ‘regional’ accent in the UK — I can’t think of a way to change ‘sir’ in a way that would reflect a different accent, but we could say “‘Ow do ya do, sir”? Dropping the ‘h’ at the start of a word is very common in a lot of UK accents <….> and writing ‘ya’ instead of ‘you’ reflects a lot of these accents too, so it would be generic but definitely reflect a regional twang.
Перевод:
“How are you doing, Petrovich?”
“ʼOw do ya do, sir,” said Petrovich.
А вот как заговорил будочник, вворачивающий в свою речь французское заимствование.
Оригинал:
«Чего лезешь в самое рыло, разве нет тебе трухтуара?»
Из рабочей переписки:
Здесь будочник произносит слово неправильно — «трухтуар», вместо правильного «тротуар». (Так же, как Петрович произносил «судырь» вместо правильного «сударь»). Будочник произносит его строго и важно, т.к. «тротуар» на то время было новомодным заимствова нием из французского языка. Правильно выговаривать это слово будочнику непривычно. И звучит потешно.
I’m going to have a think on this as I work on these pages and try to come up with an adequate solution!
И Энья нашла решение!
Перевод:
“Why are you getting right up in my mug, is the pavement not big enough for your derrière?”
Для лучшего понимания мисс Леннон так пояснила свою несомненно великолепную находку: «В английском языке отсутствует слово «тротуар» в качестве заимствование из французского языка, поэтому, для достижения нужного художественного эффекта, используется приём включения иного французского заимствования, естественного для языка перевода, но уже в другую часть данного предложения. Это максимально сохраняет авторский стиль, передаёт смысл и обеспечивает лёгкость восприятия на языке перевода. Иными словами, здесь важно наличие французского заимствования как такового. И, к счастью, в английской речи бытует нужное словечко».
Заимствование из французского языка «derriere» — ягодицы. Ха! Которое тоже вполне непринуждённо используется в будничной английской речи. И как эмоционально точно зазвучал теперь этот персонаж. К слову сказать, мисс Леннон, кроме русского языка, владеет французским.
Так, шаг за шагом, мы «убеждали» героев повести заговорить на английском языке, качественно иначе, но так же естественно, как говорят они в исходном произведении.
Известно, что английскому предложению присущ достаточно фиксированный порядок слов по сравнению с подвижным порядком в предложении русском. Использование гиб-кого синтаксиса там, где это оправданно, также имело значение для максимально точной передачи авторского стиля.
Отметим, что переводчик отнюдь не следит за тем, чтобы его перевод соответствовал оригиналу произведения в плане объёма. На одинаковой по формату книжной странице там где в оригинале, скажем, двадцать строк, в переводе их может быть на две-три больше или, напротив, меньше.
В нашей же работе постраничное соответствие текстов по объёму и содержанию обязательно. Это обеспечивает реализацию уникальной, без преувеличения, особенности двуязычных книг серии «Язык посредством чтения» — возможности синхронного чтения на русском и английском языке. И поэтому тексты в книгах серии размещены на разворотах, где слева, на чётной странице, оригинал произведения, а справа, на нечётной — его художественный перевод. Таким образом, читатель видит текст на двух языках одновременно.
Билингвальное чтение является действенным приёмом в изучении иностранного языка и заключает в себе ряд важных особенностей. Наличие перед глазами подлинника и его литературного перевода минимизирует необходимость использования словаря, что экономит время и не отвлекает от чтения, способствуя ускоренному набору словарного запаса и лучшему его запоминанию. Всё вместе это эффективно работает на развитие чувства языка, содействует свободе речи, более чёткому и ясному выражению своих мыслей.
Незаметно пролетел год…
пн, 11 апр. 2022 г., 20:20
Hi Yuri!
<….>
How exciting that our translation is finished at last. Hopefully people will enjoy reading it. I've become very fond of Akakiy Akakievich over the last year. <….> …it was a great idea…<….>!
Best wishes,
Enya
* охарактеризованного одним американским критиком — имеется в виду Карл Рэй Проффер (1938-1984) — славист, литературовед, переводчик, издатель, профессор Мичиганского университета.
